Utente:Antenor81/Sandbox/Traduzioni5

Андреева, Мария Фёдоровна

Marija Fëdorovna Andreeva

Marija Fëdorovna Andreeva, in russo Мари́я Фёдоровна Андре́ева^?, nata Jurkovskaja, dopo il primo matrimonio Željabužskaja (San Pietroburgo, 4 luglio 1868 – Mosca, 8 dicembre 1953), è stata un'attrice, rivoluzionaria e politica russa e sovietica.

Biografia

L'infanzia

Nacque nel 1868 in una famiglia di nobili decaduti, figlia del regista del Teatro Aleksandrinskij Fëdor Aleksandrovič Fëdorov-Jurkovskij e dell'attrice Marija Pavlovna Jurkovskaja (nata Lilienfel'd, nome d'arte Leleva). Maggiore di tre sorelle e un fratello, concluse il ginnasio e la scuola drammatica e studiò al conservatorio. Già durante l'infanzia fu ritratta da Ivan Kramskoj e per tre volte da Il'ja Repin, per il quale, quindicenne, posò per la figura di donna Anna raffigurata nelle illustrazioni del Convitato di pietra di Puškin.

Il teatro

Il'ja Repin, Ritratto di M. F. Andreeva (1905)

A 18 anni cominciò a lavorare in teatro in modo amatoriale a Kazan' nella compagnia del regista Medvedev, e la critica ne lodò già in questa prima fase l'affascinante voce vellutata, il temperamento brillante, la grazia e la sensualità. Si sposò con il ricco funzionario delle ferrovie Andrej Željabužskij, di 18 anni più anziano, e con lui si trasferì in Georgia, dove rimase per cinque anni lavorando al teatro di Tbilisi e studiando canto. Fu in questa fase che assunse, dal nome del marito, lo pseudonimo di Andreeva.

Successivamente si trasferì a Mosca, dove collaborò con la Società dell'arte e della letteratura diretta da Konstantin Stanislavskij e prese lezioni di recitazione dall'attrice N. M. Medvedeva, allieva di Marija Ermolova. Iniziò quindi a lavorare in modo professionale, esordendo il 15 dicembre 1894 nella pièce di Aleksandr Ostrovskij Svetit, da ne greet, al fianco dello stesso Stanislavskij, insieme a cui recitò anche nell'Uriele Acosta di Karl Gutzkow. Tra il 1898 e il 1905 i due lavorarono insieme al Teatro d'arte di Mosca, dove Stanislavskij diresse Marija Andreeva in numerosi ruoli del repertorio classico e romantico. Tra le apparizioni di maggior successo si ricordano Molto rumore per nulla e La dodicesima notte di William Shakespeare, La campana sommersa e Einsame Menschen di Gerhart Hauptmann, e ancora Tre sorelle e Il giardino dei ciliegi di Čechov, Na dne e I figli del sole di Gor'kij e opere di Ostrovksij e Ibsen, per un totale di quindici ruoli da protagonista in sei stagioni che furono quelle più brillanti nella carriera dell'attrice e che le portarono grandi consensi da parte di pubblico e critica. Stanislavskij incaricò Marija Andreeva di occuparsi anche di questioni finanziarie, il che le permise di fare esperienza nell'ambito dei rapporti con i mecenati.

Gli anni con Gor'kij

Intanto il matrimonio di Marija Andreeva con Željabužskij, da cui erano nati i figli Jurij nel 1888 e Ekaterina nel 1894, era da tempo in crisi, e l'attrice ebbe una relazione con il milionario Savva Morozov, mentre nel 1903 lasciò definitivamente la famiglia per accompagnarsi a Maksim Gor'kij, che aveva conosciuto tre anni prima a Sebastopoli, dove la troupe del Teatro d'arte si era recata per mostrare a Čechov l'allestimento del Gabbiano.

Avvicinata al marxismo dal rivoluzionario Pëtr Krasikov (Ignat), studiò e tradusse dal tedesco Il Capitale di Marx e approfittò delle proprie conoscenze nell'alta società per svolgere, per conto del Partito operaio socialdemocratico russo (POSDR), e in particolare della frazione bolscevica, numerosi compiti: tra questi la conservazione e il trasporto di letteratura illegale, lo svolgimento di pratiche per la legalizzazione dei clandestini e il reperimento, per loro, di documenti e lavoro. Inoltre, nell'appartamento di Andreeva nel 1905 si nascosero alla polizia zarista Nikolaj Bauman e Leonid Krasin.

Le convinzioni di Marija Andreeva nella causa socialista si rafforzarono ulteriormente durante la relazione con Gor'kij, e nel 1904, un anno prima dello scrittore, l'attrice aderì ufficialmente al POSDR. Nello stesso anno ottenne il divorzio da Željabužskij.

Gor'kij e la Andreeva trascorsero la seconda metà del 1904 tra Kuokkala, Riga e Staraja Russa. Nel gennaio del 1905 Gor'kij fu arrestato dopo i fatti della domenica di sangue, mentre Marija Andreeva, a Riga, fu colpita da un attacco di peritonite per cui rischiò di morire. Le cure furono pagate da Savva Morozov, che qualche mese dopo, il 13 maggio, si tolse la vita a Nizza per cause misteriose, facendo incassare alla ex amante una cospicua assicurazione, la maggior parte della quale fu destinata all'attività dei bolscevichi.[3][6] [7][9][10].

19 января 1906 года вместе с Горьким и Скитальцем (Петровым) на благотворительном литературно-музыкальном вечере в финском национальном театре в Гельсингфорсе Андреева, согласно отчётам охранки, прочитала воззвание «противоправительственного содержания». Из тех же документов следует, что «Мария Желябужская была привлечена в 1906 году к производившемуся при С.-Петербургском Губернском Жандармском Управлении дознанию о конторе редакции газеты „Новая жизнь“, каковая контора служила… местом конспиративных свиданий активных работников С.-Петербургской социал-демократической организации и явочным местом для членов Российской социал-демократической рабочей партии, приезжавших в С.-Петербург из других городов». Эти донесения через семь лет, после возвращения из Италии, стали основанием для её уголовного преследования в России[11][12].

Разносторонне образованная, обладавшая широкой эрудицией, владевшая многими языками Андреева старательно и успешно исполняла обязанности секретаря писателя: вела переписку Горького, перепечатывала его рукописи, решала с издателями споры о гонорарах, переводила Горькому статьи из европейских газет, а труды самого писателя — на французский, английский, немецкий и итальянский языки. Была переводчиком, когда Горький принимал иностранных гостей. В заграничных поездках, где Горький вёл сбор средств в поддержку революции в России, а также лечился от туберкулёза, которым страдал с молодости[13], Мария Фёдоровна часто исполняла обязанности медсестры и сиделки. В феврале 1906 года Андреева с Горьким направились через Европу в Северную Америку. Во время путешествия по США, произошла неприятная история, прервавшая заокеанское турне. Горький всем представлял Марию в качестве своей жены, однако дотошные журналисты узнали правду, и в прессу не без помощи царского правительства просочилась информация, что писатель официально так и не развёлся со своей законной супругой, а с Андреевой не венчался. Горького стали публично упрекать в двоежёнстве, пытались выселять пару из отелей, возникли проблемы с властями, и гражданским супругам после жёстких препирательств пришлось осенью вернуться из Америки в Россию, где писатель за пару месяцев завершил роман «Мать». В конце 1906 года в связи с обострением болезни Горького и необходимостью лечения в благоприятном климате южной Европы супруги выехали в Италию[14].

Осенью 1906 года Андреева и Горький прибыли в Италию. Сначала остановились в Неаполе, куда приехали 13 (26) октября 1906 года. Через два дня в Неаполе возле гостиницы «Везувий» состоялся митинг, на котором были оглашены приветствия итальянцев писателю, чей образ на Аппенинах воспринимался в романтическом ореоле борца, «символа русской революции». На митинге было зачитано приветствие Горького к «товарищам итальянцам»[15][16][17][18].

Шесть лет Андреева и Горький прожили на Капри, сначала в гостинице «Квизисана», затем — на виллах «Блезиус» и «Серфина»[19]. Время от времени вместе выезжали в Европу: к Ленину в Лондон, на V съезд РСДРП (1907), в Париж (апрель 1912), много путешествовали по стране, знакомясь с итальянской культурой — в Неаполь, во Флоренцию, Рим, Геную. На вилле острова Капри под руководством Горького и при деятельном участии Андреевой была основана Высшая школа пропагандистов (известная также как рабочий центр и партийная школа теоретиков-большевиков, в создании его приняли участие Богданов и Луначарский). Супругов в их «золочёной клетке» часто навещали гости из России — писатели, артисты и просто приверженцы марксизма. В 1908 и 1910 году их посетил на Капри Ленин[16][17][18].

К началу осени 1912 года в отношениях Марии Фёдоровны с Горьким наметилось охлаждение: «Здоровье А. М. очень плохо и вообще всё-всё так же грустно и нелепо. Ни обо мне, ни о нём никому ничего не говорите пока — и так выдумывают невероятные вещи…», — писала актриса в письме к своему знакомому Н. Е. Буренину в октябре 1912 года. В другом, ноябрьском письме Буренину, в целях конспирации упоминая о себе в третьем лице, Андреева пишет: «Необходимо действовать скорее, чтобы уж она принялась за работу и хоть в этом нашла силы забыться от горя». Переживая разрыв с Горьким и тоскуя по сцене, Андреева выехала с Капри в ноябре 1912 года пароходом через Данию по поддельному паспорту на имя Harriet Brooks. Возвращалась в Россию нелегально, через Германию и Финляндию, где пробыла пару месяцев. 10 января 1913 года в агентурной записке Охранного отделения по г. Москве упоминается «ныне прибывшая в г. Москву жена Максима Горького (Андреева)»[20]. Полгода находилась в Москве на нелегальном положении. В легализации свободной от обязательств актрисе помог старый знакомый и новый любовник, ещё в 1903 году помогавший ей укрывать беглых революционеров, генерал-майор Владимир Джунковский, в начале 1913 года занявший пост товарища министра внутренних дел и командира отдельного корпуса жандармов. Горький вернулся в Санкт-Петербург в конце декабря 1913 года, после объявления всеобщей амнистии по случаю 300-летия Дома Романовых[11][21].

Возвратившись к актёрской профессии, 45-летняя Андреева, находившаяся под гласным надзором полиции и не получившая разрешения выступать в Москве, собирала «осколки театральной славы», участвовала в гастролях труппы Московского художественного театра. Вышла на сцену в спектакле «Одинокие», некогда принёсшем ей признание, однако выдержать конкуренцию с новым актёрским поколением и закрепиться в труппе МХТ ей не удалось. Следующие четыре сезона, с 1914 по 1917 годы, играла в Свободном театре К. А. Марджанова, в киевском театре «Соловцов», в труппе Синельникова, в московской антрепризе Константина Незлобина. В эти годы Мария Фёдоровна была в стороне от политики, однако продолжала заниматься коммерцией. Возобновив незадолго до 1917 года отношения с Горьким, Андреева стала представлять его интересы в российских издательствах. На родине в предреволюционное время наблюдался всплеск популярности произведений Горького, что приносило доходы и Марии Фёдоровне. Она проявляет предприимчивость в новой для себя сфере — кинематографе (где с 1916 года начал карьеру оператора и режиссёра её сын Юрий, вскоре снимавший Ленина), успешно привлекает в развивающуюся киноиндустрию сотни тысяч рублей капиталов меценатов Каменского и Лианозова[3].

На службе партии и революции

В Февральской и Октябрьской революциях 1917 года Андреева активного участия не принимала. Однако после Февраля, когда новой власти понадобились новые квалифицированные кадры, Мария Фёдоровна стала председателем художественно-просветительного отдела Петроградской городской думы. Ещё более высоко заслуги Андреевой оценили после Октября: была назначена комиссаром театров и зрелищ Петрограда и пяти прилегающих губерний. Мария Фёдоровна вновь уделяет внимание политическим интересам Горького, ведь в качестве финансового агента партии все эти годы она помогала собирать деньги для революционной деятельности. За деловую и коммерческую хватку Ленин называл Андрееву «товарищ Феномен», что закрепилось как партийный псевдоним[4].

В 1918 году Петроградская дума ушла в прошлое, и Андреева переназначена заведующей театральным отделом Петросовета, она полностью погружается в партийно-общественную деятельность. Постоянная занятость на бесчисленных совещаниях и заседаниях новой власти отразилась на её личных отношениях с Горьким. В 1919 году в жизнь 51-летнего пролетарского писателя вместо ровесницы-актрисы стремительно ворвалась (и тоже сначала в качестве секретаря) 27-летняя баронесса и политическая авантюристка Мария Игнатьевна Закревская-Бенкендорф. Измены Андреева не простила ни писателю, ни себе. На склоне лет, выступая перед публикой с рассказами об Алексее Максимовиче, Андреева призналась: «Я была не права, что покинула Горького. Я поступила, как женщина, а надо было поступить иначе: это всё-таки был Горький»[4][6].

После окончательного разрыва с Горьким у Андреевой завязался роман с сотрудником НКВД Петром Петровичем Крючковым (моложе актрисы на 17 лет), ставшим по рекомендации Марии Фёдоровны личным секретарём писателя. По воспоминаниям Владислава Ходасевича, в 1921 году Горький, как колеблющийся и неблагонадёжный мыслитель, по инициативе Зиновьева и советских спецслужб снова отправлен в эмиграцию, а Андреева вскоре последовала за бывшим гражданским мужем «в целях надзора за его политическим поведением и тратою денег». С собой Мария Фёдоровна взяла и Крючкова, с которым вместе поселилась в Берлине, в то время как сам Горький с сыном и невесткой обосновался за городом. За границей Андреева, воспользовавшись своими связями в советском правительстве, устроила нового любовника главным редактором советского книготоргового и издательского предприятия «Международная книга». Таким образом Крючков при содействии Андреевой стал фактическим издателем произведений Горького за рубежом и посредником во взаимоотношениях писателя с российскими журналами и издательствами. Вследствие этого Андреева и Крючков смогли полностью контролировать расходование Горьким его немалых денежных средств. В 1938 году Крючков был репрессирован и расстрелян, взяв на себя действительную или мнимую вину за «убийство» писателя[13].

Вернувшись на родину, Андреева вскоре рассталась и с Крючковым, а всю свою энергию направила на театральную и общественную жизнь Советской России. Мария Фёдоровна продолжила службу комиссаром театров и зрелищ, к тому же ещё в 1919 году по рекомендации Красина и Горького была назначена комиссаром экспертной комиссии Наркомвнешторга по Петрограду. В Питере Андреева стала одним из инициаторов создания Большого драматического театра, где на семь лет возвратилась на большую сцену; в БДТ актриса с перерывами играла в 1919—26 годах, наиболее заметная роль этого периода — леди Макбет в одноимённой пьесе Шекспира. Лебединой песней Андреевой на театральных подмостках стала нежная Дездемона[6].

В 1926 году 58-летняя Андреева снова получила правительственное назначение в Берлин, где становится заведующей художественно-промышленным отделом советского торгпредства в Германии. Ей предстояло успешно добывать в Германии твёрдую валюту, необходимую для индустриализации страны, путём продажи реквизированного в России имущества враждебного класса, золота разграбленных и уничтоженных церквей. На этом поприще Марии Фёдоровне способствовал её старый знакомый и первый партнаставник, бывший студент-вольнодумец Пётр Красиков по кличке Игнат, ставший в Советской России влиятельным юристом, председателем комиссии при ВЦИК по вопросам культа. Опекал Андрееву в Германии и полпред СССР во Франции и Великобритании Леонид Красин. В Германии познакомилась также с министром народного образования МНР Н. Ф. Батухановым, посоветовав ему обратиться к Горькому по вопросам устройства образовательной системы в Монголии[3][22].

Признание

В СССР вернулась в 1928 году, но в качестве актрисы на сцену больше не выходила, Марии Фёдоровне было уже 60. Некоторое время она занималась художественными промыслами и являлась заместителем председателя правления «Кустэкспорт». Тем не менее актёрский дар Андреевой вновь оказался востребован зрительской аудиторией в Московском Доме учёных, которым Мария Фёдоровна руководила с 1931 по 1948 год и где много выступала с впечатляющими рассказами и воспоминаниями о Горьком. Там же под крылом Андреевой нашла пристанище театральная студия режиссёра А. Д. Дикого, о её трогательной опеке над студийцами вспоминал Георгий Менглет. Жила с этих пор до конца жизни по адресу: 2-й Колобовский переулок, дом 2, в годы Великой Отечественной войны вместе с Домом учёных была в эвакуации, в послевоенной столице запомнилась москвичам стройной и красивой пожилой женщиной, каждый вечер неспешно и одиноко прогуливающейся по Кропоткинской улице[3][4][23].

Существует оригинальное предположение Альфреда Баркова о том, что Мария Андреева стала прообразом Маргариты в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»[24], та совращала большевизмом Мастера, в котором Булгаков, по трактовке литературоведа, подразумевал Максима Горького. Эта версия в литературоведении особого признания и популярности не снискала.

За свою обширную организаторскую деятельность награждена орденом Ленина и орденом Трудового Красного Знамени.

На пенсии неутомимая Мария Фёдоровна Андреева провела только последние свои пять лет. Скончалась 8 декабря 1953 года. Похоронена в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 1).